Прошлое Текущее положение вещей на отечественном рынке стальной продукции, наверное, мало кого устраивает. Поэтому было бы, пожалуй, полезно понять, как мы дошли до жизни такой и откуда растут корни нынешних проблем. Отталкиваться же надо прежде всего от экономики. Итак, за точку отсчета берем тихий и относительно мирный 2019 г. Инфляция в России тогда находилась примерно на целевом уровне — 4%, ключевая ставка в начале года составляла 7,75%, но к концу года она снизилась до 6,25%. В первой половине года на российском рынке стали отмечался подъем, сменившийся падением во II полугодии, когда стартовал процесс перехода на новый механизм финансирования жилищного строительства с эскроу-счетами. На мировом рынке был сильный спад в начале IV квартала, затем все немного устаканилось. Хотя было заметно, что общая тенденция нисходящая. Потребление стальной продукции отставало от растущего производства. Причем во главе этого деструктивного процесса уже тогда находились западные страны. Вряд ли мы узнаем, чем на самом деле был ковид. Возможно, подлинную информацию смогут раскопать, проанализировать и разложить по полочкам только наши внуки и правнуки лет через 70—80, когда всем уже станет все равно. Однако этим поводом воспользовались, чтобы нарастить потребление — искусственным путем, через денежную эмиссию. Вот тогда, вероятно, российское руководство допустило первую фатальную ошибку — не был поставлен барьер перед импортом инфляции. Подъем цен на стальную продукцию за рубежом стартовал в ноябре 2020 г. Так, экспортные котировки на российский горячекатаный прокат за тот месяц прибавили около 15%. В декабре рванули вверх внутренние цены, причем без какой-либо видимой причины, исключительно под влиянием внешних факторов. К маю 2021 г. стоимость стальной продукции на спотовом рынке поднялась уже на 80—90% по сравнению с ноябрем предыдущего года. И это затронуло не только прокат. Пожалуй, именно тогда резко пошли вверх цены на недвижимость. Фактор «импортированной инфляции», вызвавший стремительное подорожание стройматериалов, сыграл роль, наверное, не меньшую, а то и бóльшую, чем расширение спроса на жилье благодаря льготной ипотеке. Впрочем, и рыночная цена за счет ключевой ставки 4,25% была тогда вполне посильной. Введение экспортных пошлин, равно как и прочие меры по ограничению внутренних цен, безнадежно запоздало, так как были приняты уже во второй половине 2021 г., после прохождения пика подъема. Серьезной слабостью стало и то, что никто даже не пытался контролировать курс рубля, хотя его укрепление в начале 2021 г. просто напрашивалось. Правда, здесь могла помешать нефть, которая вернулась на доковидный уровень только летом 2021 г. Представляется, что валютный фактор сыграл резко негативную роль и в 2023 г., когда в российской экономике, казалось, было все неплохо. Она выдержала шок от введения широчайших санкций и перешла к росту за счет трех основных источников — оборонной промышленности, импортозамещения и строительства, как жилищного, так и инфраструктурного. Все это опиралось на сравнительно дешевые деньги. В сентябре 2022 г. ключевая ставка была снижена до 7,5%. В начале 2023 г. инфляция даже ненадолго опустилась ниже 4%. Пожалуй, есть основания предполагать, что очень большое влияние на российский рынок оказал импорт. Экономика страны все-таки очень сильно зависела от него, а в конце 2022 — начале 2023 г. удалось нормализовать снабжение потребительского рынка и создать более-менее действующие механизмы обхода санкций. Это повысило спрос на валюту, тогда как ее поступления сократились. В феврале 2023 г. курс рубля, резко поднявшийся в предыдущем году, опустился примерно на уровень годичной давности. Но не стабилизировался на нем, а повалился вниз, причем с ускорением. Чуть позднее обострились проблемы на рынке труда, ощутимо подорожала логистика, выросли прочие расходы. У производителей увеличились затраты, а падающий рубль сильно подхлестнул инфляционные ожидания. Взлет ключевой ставки во второй половине 2023 г. до 16% в декабре (на 8,5 п.п. за неполные пять месяцев) воспринимался тогда как временная чрезвычайная мера, которая, однако, превратилась в постоянную. К октябрю 2024 г. ставка достигла 19% с перспективой дальнейшего повышения. Причем пока не видно, когда этот процесс сменится ослаблением кредитно-денежной политики. В августе инфляция была чуть ниже, чем в июле, но все равно превышала 9%. До 4%, которые были указаны Банком России в качестве конечной цели, было очень далеко. Между тем год, проведенный при высокой ключевой ставке, пошел российской экономике не на пользу. Дорогие деньги привели к спаду инвестиционной и вообще хозяйственной активности. Спрос на стальную продукцию, соответственно, сократился. В построенной в 2022—2023 гг. системе государственной поддержки экономики был ослаблен важный блок — субсидирование процентной ставки. Когда за счет бюджетных средств надо было покрывать разницу в 5-6 п.п. годовых, это в целом работало. Но при 15-16 п.п. расходы резко увеличились. Скорее всего, именно невозможность поддержания прежней схемы стала одной из основных причин отказа от льготной ипотеки с 1 июля. Все это очень сильно почувствовали на себе российские металлурги. 2023 г. был рекордным по металлопотреблению с начала 1990-х годов. Похоже, оно прибавило не менее 10% по сравнению с предыдущим годом, превысив 20 МЕТАЛЛОСНАБЖЕНИЕ И СБЫТ • ОКТЯБРЬ ЭКОНОМИКА МЕТАЛЛУРГИИ
RkJQdWJsaXNoZXIy MjgzNzY=